Наконец, чрезвычайно рациональным методом ведения проповеди является также изложение истории христианства. Основными этапами такого рода лекции должно быть изображение сущности первобытного христианства. Необходимо отметить с полной определенностью, что первобытному христианству присущи демократичность, уравнительный потребительский социализм и значительная доля революционности (страшный суд), но вместе с тем показать на ярких примерах, что все это ценное содержание христианства в первые века его развития гибло в зависимости от состояния тогдашних пролетарских масс, не смевших надеяться на себя и возложивших все свое упование на грядущее второе пришествие Христа. Опять–таки я по опыту знаю, что апелляция к этим двум тысячам лет, в течение которых человечество ждет приезда небесного «барина», который его рассудит, оставаясь в цепях рабства, — производит чрезвычайно сильное впечатление, ибо падает на подготовленную почву. Тут прямо можно сказать, что мы оставляем многие из христианских идеалов, но хотим, чтобы «царство божье» было осуществлено на земле руками человека–труженика: земное богатство, справедливое распределение — вот то, что послужит фундаментом для дальнейшего развития всех сил, заложенных в человеке.
Не останавливаясь на этом, необходимо в такой исторической лекции говорить о возникновении в недрах христианских общин духовенства и о бесстыдном предательстве этим духовенством пролетарской христианской общины, путем союза с той самой властью, которая в самых энергичных выражениях .осуждается евангелием.
Далее надо дать яркую картину того, во что превратились слуги христовы и последователи апостолов — духовенство.
Отметить затем ереси, стремившиеся восстановить первоначальный смысл христианства, вырвать его из рук прислужников господам, у которых оно стало служить оружием против масс, сделать его вновь руководителем этих масс и вновь повторить здесь, что ошибка всякого рода христианских социалистов заключается в том, что, веря в загробный мир и второе пришествие, они но могут быть подлинными революционерами.
13o–i те способы, вот те подходы, к восприятию которых крестьянство в высшей степени .подготовлено, которые говорят непосредственно его уму и сердцу.
Не бывает так, чтобы подобная лекция не заронила в сердце каждого крестьянина, часто даже старого и закоснелого в предрассудках, целого ряда сомнений и мыслей.
Предполагая в дальнейших статьях дать более обильный материал для товарищей, берущих на себя святое дело борьбы с религиозною тьмою в деревне, я настаиваю пока на необходимости проникнуться мыслью, что не издевательство, не вульгарные наскоки на христианство и не потворство христианской мысли, путем противопоставления евангелия, как якобы подлинной истины, обману попов, а только популяризация истинно научной точки зрения на христианство и религию является оружием для достижения нашей цели.
Впервые напечатано в «Вестнике театра», 1920, № 62 (авторская дата 21.4.1920). Публикуется по сб.: Луначарский А. В. Почему нельзя верить в бога? М., 1965, с. 359–362.
Является совершенно бесспорным, что главным художественным порождением революции всегда были и будут народные празднества. Вообще всякая подлинная демократия устремляется естественно к народному празднеству. Демократия предполагает свободную жизнь масс.
Для того чтобы почувствовать себя, массы должны внешне проявить себя, а это возможно только, когда, по слову Робеспьера, они сами являются для себя зрелищем.
Если организованные массы проходят шествием под музыку, поют хором, исполняют какие–нибудь большие гимнастические мапевры или танцы, словом, устраивают своего рода парад, но парад не военный, а по возможности насыщенный таким содержанием, которое выражало бы идейную сущность, надежды, проклятия и всякие другие эмоции народа, — то те, остальные, неорганизованные массы, обступающие со всех сторон улицы и площади, где происходит праздник, сливаются с этой, организованной, целиком, и, таким образом, можно сказать: весь народ демонстрирует сам перед собой свою душу.
Когда художник Давид, по поручению правительства Великой французской революции, устраивал один за другим свои гениальные праздники, для которых музыку писали Госсек, Мегюль и Керубини, то он заимствовал многое из воспоминаний, оставшихся от народных празднеств Древней Греции.
Я помню немало великолепных праздников, порожденных русской революцией. 1–е Мая 1918 г. было отпраздновано в Петрограде необыкновенно ярко и живописно. Много было удачных моментов в октябрьских празднествах того же года.
Тем не менее мы в этом отношении оказались менее, живыми, одаренными меньшим творческим гением как в смысле организаторов, так и в смысле отзывчивости масс, чем французы конца XV1I1 в.
Между тем мы, безусловно, должны опередить их, несмотря на некоторые неблагоприятные условия нашего климата, часто делающие и весенний день 1 мая, и осенний день 25 октября не совсем удачными для празднества под открытым небом.
Надобно только всячески предостеречь от одного увлечения. Многим кажется, что коллективное творчество разумеет некоторое спонтанное, самостоятельное выявление воли масс, между тем до тех пор, пока социальная жизнь не приучит массы к какому–то своеобразному инстинктивному соблюдению высшего порядка и ритма, — никак нельзя ждать, чтобы толпа сама по себе могла создать что–нибудь, кроме веселого шума и пестрого колебания празднично разодетых людей.